1 стр.; 2 стр.; 3 стр. продолжение >>>
Глава 1. Прибытие в Кабул. Апрель 1985 года.
Прилетели мы в Афганистан 26-го Апреля 1985 года, прямиком на Кабульский аэродром. На самом деле это был настоящий международный аэропорт, но под конец 1979 года, когда наши зашли в Афган, он стал настоящим военным аэродромом для «Советских Рейнджеров» всех мастей и родов войск. Контролировала аэропорт, как и всю столицу, 103-я Гвардейская Витебская воздушно-десантная дивизия, ставшая теперь по солдатской молве просто - «Кабульской».
Причалили мы на гражданском «корабле» - «Ту-154», поэтому в салоне у нас было все: две шикарные стюардессы, почему-то напоминающие луговых ласточек, итальянская эстрада и даже минеральная вода, по стаканчику. За минут пятнадцать до посадки, одна из стюардесс сладким голоском объявила:
- Дорогие Мальчики! После приземления и остановки лайнера, просим вас выходить из самолета организованно и главное быстро! Возможен обстрел аэропорта! Мы идем на снижение и готовимся к посадке в аэропорту города Кабула, столице Демократической Республики Афганистан! Судя по вашей форме, я вижу вы все десантники, поэтому от всего нашего экипажа желаем вам одного, побыстрее отслужить и живыми вернуться домой!
На последнем слове она резко отвернулась к окошку и незаметно скинула слезу с длинных черных ресниц. Заметили это не многие, но те кто слушал девушку и смотрел ей в рот, прямо с места закричали ободряющие фразы, мол не бойся красавица, все вернемся! Мы же десантники, а не саляра. Но один старый прапорщик сидевший в хвосте салона, пробурчал себе под нос:
- Только раньше и быстрее не надо, отсюда раньше только в оцинкованном ящике можно, на хрен такое нужно!
Наш серебристый самолет мягко приземлился и стал выруливать и разворачиваться на взлетке. Когда стюардессочка проходила мимо меня в своей коротенькой юбочке, сверкая красивыми и ухоженными ножками в итальянских чулках, я не удержался и спросил:
- А что так долго не выходим, все рулим по кругу? А, красавица?
- Сейчас развернемся! Вас высадим. Заберем пассажиров и сразу обратно! Чтобы побыстрее взлететь! - с улыбкой ответила «ласточка».
- Угу! Кто новые пассажиры будут-то?
- Наверно те, кто уже отслужил!
- А, ну да ! Слушайте девушка, вы такая хорошая! Как Родина! Сейчас поднимитесь в небо и исчезните в облаках, а можно я Вас поцелую, когда еще придется? Пожалуйста!? В щечку! Обещаю, никто не узнает!
Она ничего не ответила, а скорее всего решила не много подумать и остановилась во времени и пространстве. Я не мог долго размышлять, самолет как вкопанный остановился и выключил турбины. Я смотрел в ее глаза и вечность засмеялась над нами, нет скорее мы купались в вечности, пока не раздался рык одного офицера летевшего с нами, как он выразился по пути:
- Десантура бля... вперед, я первый, остальные за мной!
Я жадно вцепился своим пересохшим ртом в шелковую шею красавицы, бывшей старше меня лет на десять. Потом вскользь в ее влажные губы, пока живой поток таких же как я пацанов не увлек меня к двери ведущей к жаркой и неизведанной земле.
Парни весело спрыгивают по трапу, вниз. Солнце! Какое огромное, мощное солнце! Жара. Вдалеке на горизонте и по кругу - горы. Каменные, черно-серебристые, как буд-то железные. Внизу на бетонной взлетке, у нашего трапа стоят старшие офицеры, в званиях не меньше подполковника. Все в солнцезащитных очках. Впереди полковник, рослый улыбающийся детина, в ярко раскрашенном камуфляже. Каждому из нас, молодых солдат, он жмет руку. Дошла и моя очередь, полковник жестко сжал мою ладонь в своей загорелой и обветренной лапе так, что костяшки моей почти детской кисти, еще не отвыкшей от мокрого и холодного ветра гайджунайских дюн, слегка затрещали. Я собрал все мыслимые силы и пожал его лапу в ответ, он улыбнулся и похлопал меня по плечу:
- Поздравляю, парень с прибытием в Витебскую Гвардейскую 103-ю, Воздушно-Десантную Дивизию!
Мы вытянулись в колонну по одному, навстречу нам идут дембеля. Голубые береты набекрень, на мундирах яркие знаки знакомые каждому из нас. Кто-то из них прихрамывает с палочкой. Один с костылем, который портит весь вид красивой колонны, но держится этот старшина молодцом. На его парадном кителе сверкает орден «Красная Звезда». Яркие тельняшки, аксельбанты из парашютных строп, на петлицах крупные золотые парашютики в обрамлении самолетов. В руках у дембелей дипломаты с яркими наклейками: «Монтана», «Лэвис», и еще с разными неизвестными мне надписями. Форма выглажена включая сапоги, на подошву которых пришпилен дополнительный каблук. Дембеля жмут руку каждому из нас, некоторые обнимают случайных земляков и быстро, почти бегом поднимаются по трапу в самолет.
- Эй, братва! Удачи вам пацаны, главное запомните с первого дня! Не ссать, не спать, стрелять метко и держаться всегда вместе! Это самое главное — вместе! А если честно, полтора года здесь — это до ху..! Ну все, прощай «душманская страна», не поминайте лихом братцы! - кричит орденоносец обращаясь куда-то к горам и вдруг срывается, дрожит, и надрывно плачет. Его обнимают друзья и уводят в самолет.
Дембеля один за другим пропадают в двери нашей бывшей «Тушки», еще два, три мгновения, самолет закрыл дверь и выруливает на взлетку, гудит всеми своими титановыми жилами и мускулами, чтобы быстрее покинуть высокогорный порт. Минута и он уходит круто вверх, в чистое небо и путь его лежит на север. Мы провожаем его взглядом, желая легкого пути и мягкой посадки в Союзе. Вслед за пассажирским лайнером в небо поднимается пара штурмовых вертолетов, в марках мы пока не очень разбираемся. Они баражируют под его брюхом как две стрекозы под жаворонком. Зачем? Тоже провожают наверно?
Мой взводный здесь, где-то рядом, мы строимся в колонну по три и шагаем мимо БТР-ов, охраняющих выезд с аэродрома. Сверху на броне сидят солдаты в касках и бронежилетах, со снайперскими винтовками и автоматами, по уши в серой пелене. Под ногами появилась взвешенная летучая пыль, похожая на цемент, звучит команда:
- Вольно, не в ногу марш, не пылить бойцы, ступать мягче!
Скоро появился «кпп», бетонный мешок обложенный камнями и мешками с песком. Рядом стоит танк устаревшей марки, кажется не на ходу. С другой стороны БМД, в боевом состоянии, с нарисованными белыми парашютами на глянцевых зеленых боках. Солдат в полном «афганском прикиде», в пыли и безмолвии, в серой маске на лице, поднял шлагбаум для нашей колонны и мы оказались на территории десантной дивизии ставшей для многих из нас родным домом на всю оставшуюся здесь жизнь.
- Пожрать бы! Да и пить охота, бля! Прилетели, не пожрать, не поссать! - ворчит здоровый малый, идущий рядом со мной. Кто-то из ребят одобрительно нукает в ответ. Кто-то из прапорщиков строго и не по уставу отвечает:
- Свиньи жрут, а солдаты принимают пищу, сынки! Отставить базар в строю! А то смирно побежим!
Основной строй идет молча с любопытством рассматривая невиданные картинки нового мира. Мне кажется, что мы рота межгалактического звездного десанта, высаженного на ранее необитаемую планету, где нас ждут необыкновенные и захватывающие приключения. Может здесь в лесах обитают чудесные звери и птицы, высоченные деревья скрывают под кронами девственного леса чистые и бурлящие реки, что кишат невиданными рыбами? Да! Видно нам повезло, ребятам оставшимся служить в Союзе такое и не снилось! Ха, что они там видят в холодных городках Прибалтики, Пскова, Витебска, Тулы? Заснеженный плац, зимние стрельбы по десять патронов на брата, гору картошки в наряде по столовой! А мы здесь, практически на другой планете - в Афгане! Мы «Афганцы»!
На этом месте я погрузился в воспоминания полугодичной давности, когда прощался с мамой и отцом около нашего старенького железнодорожного райвоенкомата на улице Патриса Лумумбы, дом №2 и обещал им не попасть в Афганистан. Обещал, но слово не сдержал! Конечно перед родителями я сподличал, ведь мог, мог и не лететь сюда! А может быть мне кажется, что я мог не попасть в эту минуту, на эту пыльную дорогу? Может давно все решено за меня и напрасно придаваться иллюзиям, что ты сам что-то решаешь. Что произошло, то не изменить уже не в чьих силах. Я вошел в лабиринт, выход из которого только один. Вернее дорога одна, прямо никуда не сворачивая. А итог? Сама неизвестность, которая пугает, и манит одновременно с необыкновенной силой. Узнать, что там впереди. Сколько лет я ждал этого, сколько предчувствовал, убегал и снова возвращался на эту узкую тропу. Бабушка всегда говорила, мол убежать можно хоть от кого, но только от своей судьбы не сбежишь. Это верно конечно, но добрая я ли она, моя судьба?
Военком, цветущий полковник, с улыбкой инквизитора и лысиной Сократа, вышел на крыльцо своего комиссариата и толкнул речь призванную успокоить рыдающих матерей новобранцев:
- Уважаемые родители, сегодня вы провожаете своих сыновей выполнять почетную обязанность любого гражданина СССР — учиться защищать свою Родину, свое Социалистическое Отечество! Я вижу перед собой уже не мальчиков и не юношей, но мужчин. Давайте не станем этот торжественный день, омрачать начало их службы вашими слезами. Им это ни к чему. Два года пролетят быстро, поверьте мне отцу молодого офицера и бывшего солдата! Вам огромное спасибо за ваших сыновей!
- Полковник, ты лучше скажи где хлопцы служить будут!? Ну хоть соври, что-ли? - чей-то отец выкрикнул из родительского роя. Остальные одобрительно заворчали.
- Врать не умею! Не люблю! Знаю что ребята отправятся служить в основном в Московский и Сибирский военные округа, традиционные для Среднего Урала.
- Афганистан им не светит, может знаете?
- Нет конечно! Если вы имеете ввиду ребят годных без ограничения здоровья, значит в «ВДВ», то они после учебного подразделения будут направлены в «Группу Советских Войск в Германии». Во всяком случае я не знаю кто из наших призывников направляется в «ДРА». Все будет решать командование учебки! Через полгода!
Родители опустив головы стали расходиться. Кто-то принялся играть на гармоне пытаясь превозмочь холодный ветер.
Комиссар поднялся к себе в кабинет и закрылся на ключ. Он набрал по телефону три цифры и негромко доложил:
- Товарищ генерал-майор, команда: «ВДВ - А» за номером 300, отправлена, в количестве 87 человек. Сегодня 10 ноября 1984 года. Докладывал полковник Тимофеев.
- Молодец, ну что эта команда тоже вся в «ДРА»? План выполнили кажись?
- Выполнили, но эта команда смешанная, направляется в десантную учебную дивизию, в Литву, в местечко Гайджюнай! А «афганцы» ушли еще первого ноября, в Черчик и Фергану!
- Добро, и не надо ни с кем на эту тему, как ты понимаешь информация строго служебная, можно сказать секретная! Будь здоров...
Офицер первым положил трубку, закурил «Беломорину» и настеж распахнул окно. В комнату ворвался морозный уральский ветер густо перемешанный с рыжей копотью от мартеновских печей Верх-Исетского металлургического завода. Мужчина нервно закашлялся, задавил чинарик в пепельнице, закрыл окно. Сел за письменный стол, обхватил свою голову руками пытаясь делать легкий массаж:
- Все, надо уходить из армии, не могу больше. Затеяли войну, неужели нельзя было обойтись советниками и поставками оружия. Я же был советником в Египте, тоже ставился вопрос об увеличении контингента, но ведь воздержались. Правильно сделали! Устал я принимать зареванных матерей, помогать хоронить им своих солдат. Одна болтовня, интернациональный долг, слава героям. Никому этот герой не нужен кроме матери и отца. Вроде слух прошел, что будут выводить войска... Не хрена, пока раскачаются еще сколько сотен цинков придет. Эх, мать твою, а если я сейчас уйду, то моего сына летеху, точно загребут в Афган, не кому прикрыть будет! Он наивный дурак рвется туда, но я не могу, не могу себе этого позволить! Единственный сын. Сволочи! Безумцы, гады! Кэгэбэшный ублюдок! Заварили мясную кашу, маразматики. Бессмыслица!
|